Розвиток Нео-Платоністичної Моделі [017]

Концепция Бога как трех испостасей высшего бытия развивается из памятников древнегреческой мысли. Она не имеет ничего общего с Библией. Платон развил концепцию форм в своих роботах. Он не был монотеистом. Концепции далее были развиты последователями Платона. Плотиний разработал относительно простую метафизическую схему:

Внедрение только трех ипостасей - Единого, Интеллекта и Души - (эта схема) пережило усовершенствование уже от его старшего ученика Амелия (который питал особую слабость к триадам), а со стороны Афинской Школы - от Иамбликия (около 245-325) который положил начало главной системе схоластического усовершенствования, которое позднее отобразилось в Неопланонизме (Комментарий Проклия к Параменидам Платона, General Introduction, стр. xv, Morrow and Dillon, Princeton University Press, 1987).

Таким образом, Троица представленная, как Один, Мудрость или Интеллект, который является Одним в качестве Отца, Слово, которое приравнивается к Мудрости, и Дух, как действующая Душа, которая есть измерением индивидуализации, и остается совершенной как естество, отдельное и равное с другими двумя ипостасями.

Проклий разработал концепцию Нераздельной Души. Дилон по этому поводу сказал:

Поскольку психическая сфера должна иметь свою монаду (или henad), то Нераздельная Божественная Душа, которая самая входит в Интеллект, главенствует, преобладая, над ее собственной сферой. В Элементах Теологии, где Проклий обсуждает проблему Души (утверждения 184-211), мы не находим упоминания такого бытия, а упоминается только о душах во множестве, но оно прямо имелось в виду, и фактически упоминалось ранее в утверждении 164. Здесь мы можем узнать, что Нераздельная Душа главенствует, прежде всего, над вселенной [prootoos huper tou kosmou esti], но главенствует, преобладая, и потому является отдельной от постоянной Мировой Души так же, как от отдельных душ (там же, стр. xxiii).

Проклий настаивает, что все монады (единства или отдельные единицы, henads в философии Платона) в и над космосом, познаваемы и наделены умом, привязываются к своим собственным монадам и упорядоченные друг относительно друга с Одним, как лидером вторичных монад (там же стр. 81). Таким же образом, Один является источником и основой триады. Проклий утверждает:

Парменида находится в высшем Одном, Зено отображает столько же, сколько Один, а Сократ возвращает даже это количество Парменидарному Одному с того времени, когда первый член каждой триады становится аналогичным другим, второму, движению, и третьему, возвращению, а возвращение замыкается своего рода круговым путем, связывая конец с началом (цит. раб., стр. 86).

Концепция трех начинает появляться, но нужен первый шаг, которым является диада (образование из двух частей), но диада является копией Единства. Таким образом, второй подчинен Одному Пармениды, который определяется Зено и логосом или рассуждением. Один выше множества, как парадигма выше копии (там же стр. 87). Итак, концепция логоса в греческой философии приписана скорее Одному , чем второй. Это противоречит Библии, но становится понятным происхождение концепции. Важным в греческой концепции было показать, как это сделал Проклий через усовершенствование аргументов Зено, что существование множественности, лишенной единства, невозможно. Таким образом, Божество логически должно было быть объединенной множественностью (см. Вступление к Книге ІІ, стр. 93), но древние греки не имели концепции Агапы. Агапа - это транслитерация еврейского термина ’ahabah из Песни Песней в Септуагинте. Итак, концепция любви Божьей через милость ограничена у древних греков. Последовательное распределение благочестия они рассматривали, как случайно приобретенное, как божественную кражу (Комментарий, стр. 90), не имея настоящей концепции плана спасения, который был у евреев (см. раб. Песня Песней [145]).

Теория Мыслей существовала во времена Пифагорейцев и была использована Платоном в Софисте (248а). Сократ положил в основу существования самого по себе, что есть несмешанной простотой и чистотой Мыслью (там же стр. 106). Древнееврейский язык комбинирует эту концепцию как существующую вместе с Богом (Притчи 8:12). Мудрость была создана Богом, как начало Его пути, первое из Его действий. Это привело раввинов к допущению, что закон был мудростью, обращенной на то, чтобы установить порядок вместо хаоса (см. Сонцино, а также Экклезиаст 24:23 и далее). Эти Мысли отличались от атрибутов, которые приписываются отдельным вещам. Итак, согласно грекам, логос, как выражение мыслей, был внедрен для того, чтобы служить первопричиной, а не атрибутом причины.

Отсюда и логика отрицания подчиненного логоса. От этого также пошла концепция, что Бог есть чистой мыслью. Это не имеет смысла, если обратиться к тексту Деяний 7:29, мы видим, что логос является просто выражением. См. также logoi of God - перевод dabar Yahovah или Пророчество(а) Бога в LXX и Новом Завете (см. раб. Святые для Бога Вещи [184]). Платон наделил Орфея словами (в Тим. I, 312.26 и далее и 324.14 и далее, cр. Проклий там же , стр. 168).

…что все появилось, чтобы быть в Зевсе, после глотания Фанея, так как какие бы причины всего в космосе не оказались первичными, и в унифицированной форме в нем (sc. Фаней), они оказываются вторичными и в особой форме в Демиурге. Солнце, Луна, само небо, стихии и Эрос, унификатор, - все приходит жизнь как единство, смешанное вместе в животе Зевса (Орф. fr. 167b.7 Kern)

Формы Демиурга дали толчок для внедрения порядка и классификации материальных вещей (там же). Все вещи происходят от Отца, это дало толчок для развития анимизма, где божество присутствовало во всем.

Греки от Паменида переняли концепцию Монизма, выведя Один Имманентный. Но Проклий показал, что эти концепции являются практически отображением Мыслей, которые происходят от Воли Отца, ведут свое начало от Халдейских Оракулов (fr. 37 Des Places).

Интеллект Отца взлетел, задуманные его неутомимой волей

Идеи всех форм; и они выпрыгнули в полет из его единого источника

Для того чтобы быть для отца советом и достижением.

Но они были разделены огнем ума

и распределены между другими разумными существами. Там, где их поместил их владыка

Перед этим разнообразным космосом; І космос старался смиренно идти этими путями,

И появился в форме, которую имел и украшен был всяческими Мыслями.

Этому был единый источник, но если они неожиданно появлялись, другие были сломаны и разбросаны

Через тела космоса роясь, как пчелы,

Вокруг могущественных пустот мира,

И оборачиваясь в разных направлениях -

Эти разумные Идеи, которые вышли из родительского источника,

Оказывая влияние на могущественные цветки огня.

И первый момент неусыпного времени

Этот первичный и самодовлеющий источник Отца

Выбросил эти первородные Мысли.

Проклий комментирует это:

В этих словах боги ясно обнаруживаются там, где возникают Идеи, где бог удерживает в себе их единый источник, как их множественность выходит из этого источника, и как космос основывается согласно им, и также, что они являются подвижными представителями во всех космических системах, все наделенные разумом в их сущности и чрезвычайно разнообразные по их качествам (цит. раб., стр. 169)

Концепция Отца, как творца, которая является Библейской моделью, ясно понимается в халдейских системах и в оригинальных греческих текстах. Применение функций Бога, тем не менее, понимается ими неверно. В то же время древняя концепция Отца, как высшего Бога была понятной всем народам. Именно Неоплатонисты испортили ее.

Вступление к Книге ІІІ Комментария Проклия утверждает, что итог (831.25 и далее) уточняет позицию Проклия:

Три основных атрибута Форм - Доброта, Сущность, Вечность, происходят, соответственно, от Одного (Первопричины), Одного, что есть Вечностью. Все парадигмические Формы происходят от этих трех (стр. 155).

Тогда возникает потребность в трех чертах Доброты, Сущности, Вечности, которые приписаны к Триединой системе. Тогда греки должны были бы доказывать, что Христос был со-естеством с Богом, вопреки тому, что Библия ясно говорит, что он не является таким и что только Бог бессмертен (1 послание к Тимофею 6:16). Аспект Христа в качестве Ангела Яхвх также должен был быть в первичной триаде, принимая во внимание познанные требования соответствия примирения человека с Богом через Христа. Греки ограничили себя их концепцией любви к первичным отношениям сыновней и эротической любви, и потому они не могли понять Библейских парадигм.

Концепция всеведения, которая применялась к Христу и противоречит Писанию (напр. Откров. 1:1), происходит от требований атрибутов, в особенности Сущности. Проклий открывает дискуссию в Книге IV.1047, цит. раб., стр. 406. Относительно знания в единственном числе, или как множественности, Проклий показывает, что оно должно быть в единственном числе, поэтому Неоплатонисты должны отстаивать всеведение Христа, чтобы обеспечить другие атрибуты божественной природы. Такое утверждение с точки зрения Библии является бессмыслицей.

Однако, если мы утверждаем единичный принцип знания, мы должны сосредоточиться на Одном, что вырабатывает Интеллект и все знание, как в пределах его самого, так и на вторичных уровнях бытия. При этом, главенствуя над Многими, что он и делает, он создает первый принцип знания для них и не является тем же, что и они, как Сходство в познаваемой сфере. Оно равно им и подчинено Естеству. Один, с другой стороны, не принадлежит интеллектуальному Естеству и придает ему согласованности, и по этой причине Один есть Богом, как и Интеллект, но по причине Сходства, ни Естества. По сути, Интеллект не является богом в качестве Интеллекта; даже отдельный интеллект есть Интеллектом, а не богом. Также подходящей ролью для интеллекта есть наблюдение, мышление и суждение настоящего естества, но не унификация Бога, не участие в его производственной деятельности, не выполнение провидения и подобное. В силу того аспекта, если он сам не является интеллектом, Интеллект есть Богом, а в силу аспекта, когда Бог не является собою, он есть Интеллектом.

Божественный Интеллект в целом есть интеллектуальной эссенцией с ее собственной вершиной и присущим ей единством, зная себя лишь в интеллектуальном качестве, но ,будучи "отравленной нектаром", как было сказано, и вырабатывая всю познавательную способность, поскольку она есть "цветком" Интеллекта и сверхсущественной henad.

Итак, еще раз напомним, что ища первый принцип знания, мы подошли к Одному.

Таким же образом первый принцип понимался как Один (там же), и Сократ (Фаедр 245d) скажет, что первый принцип является непорождаемым.

Здесь Тринитаризм запутывается, ведь он настаивает на том, что Христос является порождением Отца. Новый Процесс Теологов утверждал подчиненное единство Божества, где существовало неотъемлемое, непорождаемое вечное единство, которое рассматривает индивидуализацию как иллюзорную. Это, собственно, Монизм, а не Монотеизм, поскольку это, определенным образом, форма теологии освобождения, близкая к Буддизму и к Индуизму, а не к Христианству. По логике вещей, она похожа на Мистицизм. На самом деле последние достижения Тринитаризма стараются превратить имманентного Бога в чистую мысль, присутствующую в всем, включая камень, дерево, стекло. Это не только не Христианство, но и даже не трансцендентальный Монотеизм. Это Монизм.

Логические требования греческой философской формы мышления должны отстаивать равноправное с Христом божество с целью доказательства безусловного восхождения к Одному. Этот объект восхождения к Богу путем индивидуального определения больше, чем путем Божественного назначения есть основным мотивом Кападоканского Тринитаризма (см. также раб. Святой Дух [117] и Единосущный Отец [081]).

Вывод подтверждается историей Ц M ЛаКунья (Бог для Нас, Harper, San Francisco, 1973) утверждает, что Кападоканцы, не считаясь с тем фактом, что они редко использовали термины ойкономия и теология, значительно переработали концепции, и их значение утвердилось.

Теология - это наука про "Бога в его Божественности", экономика - это сфера Божьего снижения к плотскому. Доктрина Троицы, честно говоря, относится к Теологии. В поздняя греческой теологии "Отцов Церкви" использование останется приблизительно таким же. Библейская концепция ойкономии [экономики], как постепенного выявления скрытого таинства Бога в плане спасения, постепенно сужалась к значению человеческой природы Христа, или Воплощения. Теология, а совсем не Библейская концепция, достигает с Афанасием и Кападоканцами разработки значения внутреннего естества Бога за пределами исторического провозглашения воплощения Слова. Теология в этом смысле отделяет естества Бога, но не путь их самораскрытия ad extra. Если бы Христианская теология разрешила настаивать на нечувственности Бога и подтвердила, что Бог страдал в лице Христа, она могла бы вместе противостоять Арианизму, сущностному единству и тождественности естества Бога и естества Христа (стр. 43) (выделение добавлено).

Таким образом, мы оказались в нелогичном положении, к которому теологов привела греческая философия. Им нужно было разработать теологию в отдельности от сотериологии (см. там же). Другими словами, они рассматривали теологию в отдельности и без отношения к плану спасения, что стало фатальным для Христианства.

Теологи случайно отделили теологию от Библии и, таким образом, она достигла даже большего уровня непоследовательности.

Если конкретнее, то требование, когда Бог страдал в лице Христа, не является библейским требованием; это требование греческой философии, которое вводит неадекватные ограничения к соответствию подчиненной жертвы. Ранние авторы Христианской Церкви все были субординалистами. Никто из ранних теологов даже не мог вообразить, что Христос был Богом в том понимании, что Бог-Отец был Богом. Это было более позднее изобретение греческой философии, перенесенное в Христианство (см. также раб. Цель Создания и Жертвы Христа [160]).

ЛаКунья говорит, что:

Кападоканцы были умозрительными высококвалифицированными теологами. Они отлично соединили элементы Неоплатонизма и Стоицизма, библейского откровения и пастырской концепции противостояния обоим Ариям и Эуномию. Их основной проблемой осталась сотериологческая. Они увидели, когда пытались внести ясность, как Божье отношение к нам и к Христу и к Духу в экономике Воплощения и обожествление открывает сущностное единство и равенство Отца, Сына и Духа. В этом процессе Василий и Григории выработали утонченную "метафизику экономики спасения" (там же).

Увы, это не было, на самом деле, целью Василия и двух Григориев, как продемонстрировал Грег в тексте его Философии Примирения и др., ., Philadelphia Patristic Foundation Ltd, 1975. Василий пытался отделиться от мира в целом в отходе от действительности (Василий ЭР., 2 пер. Дефарари, І, 11, Грег, стр. 224). Эмоции должны были выбрасываться из души. Душа должна быть усовершенствована для отделения от плоти. Бог становится видимым для тех, кто видел Сына, Его образ.

Освещенные Духом души становятся духовными [psuchai pneumatikai] и вносятся в жизнь, в которой будущее известно, загадки становятся ясными, и все милости небесного гражданства становятся доступными. Кульминацией согласно Василия является:

Наслаждение без конца, жизнь с Богом, создание естества, которое нравится Богу и, высочайшее наслаждение, преобразование в Бога [Theon genesthai].

(Василий 9:23. перев. С NPNF, V, 16) Грег прибавляет (сн. 3) Большинство мыслей Василия в Дух. 9 было взято от Плотиния, как показал П.Генри в его Les etats de texte de Plotin (Brussels; n.p., 1938, стр. 160). Егерь же доказывает, что идеи Василия были переняты Григорием из Ниццы в его De Institutio Christiano, в Двух Заново Открытых роботах Древней Христианской Литературы: Григория из Ниццы и Макария (Leiden: E J Brill, 1954, стр. 100-103).

ЛаКунья отметила, что Кападаканцы направили теологию в русло, которое позже содействовало обособлению экономики и теологи. Эта траектория привела:

через возражение Псевдо-Дионисія и, в конце концов, к теологии Григория с Палами (Часть 6).

На Латинском Западе, в период сразу же после Никеи, теологи, как Гларий из Пуатье и, возможно в крайней степени, Марселий из Анкиры, поддержали идею связи между божественными ипостасями и экономикой спасения. Августин предпринял новаторскую попытку. Его исходным моментом было не единоличное правление Отца, а божественная субстанция, разделенная поровну между тремя лицами. Вместо углубления в природу теологии, как это оказалось в Воплощении Христа и обожествлении Духом, Августин углубился в пути, которыми Троица обнаруживается в душе каждого человеческого существа. Августинов поиск "психологического" аналога отношений внутри Троицы означал бы, что тринитаристская доктрина связывалась бы с отношениями "внутренними" относительно божества, отделенного от того, что мы знаем как Бога, через Христа в Духе (ЛаКунья, стр. 44).

Средневековая Римская теология наследовала Августина и обособление теологии от экономики или сотериологии. Вся структура оказалась втянутой в Неоплатонизм и Мистицизм. Важными примечаниями ЛаКуньи является то, что от Августина единовластие Отца больше не было высшим. Троица приобрела качества равноправия. Это был второй шаг, который вел от неверного утверждения равенства. Верной предпосылкой стала концепция провозглашения Божественности в каждом лице, а именно деятельность Отца с помощью Святого Духа, который происходит от Него через Иисуса Христа. Это направление через Иисуса Христа предоставило возможность Христу направлять лица согласно воле Бога, который жил в любом из избранников. Христос не был источником Святого Духа. Он был его промежуточным наставником. Он действовал для Бога, как всегда действовал для Бога и согласно воле Бога. Но он не был Богом. Тринитаристы выпустили этот факт из поля зрения, в случае необходимости они всегда понимали суть. Как сказала ЛаКунья:

Теология триединого Бога была добавлена к предположению об одном Боге (стр. 44)

Это оказало большое влияние на то, как Христиане молились. А именно, что они больше не молились одному Отцу, во имя Сына и Святого Духа, как учит поклоняться Отцу (Иоанн 4:23) Библия (с Мат. 6:6,9; Лука 11:12), а Отцу, Сыну и Святому Духу. Далее схоласты разработали метафизику самой теологии. Но вся система взглядов была построена, не считаясь с, или переосмысливая Библию.

Вот почему Тринитаристы не ссылаются на все Библейские тексты по определенному поводу и неверно переводят или цитируют другие ключевые тексты, игнорируя, то что они не могут изменяться. Но их система основана на Мистицизме и Платонизме. ЛаКунья говорит, что:

Кападоканцы (а также Августин) значительно отошли от понимания Экономики, которое дается в писании, которое состоит в создании отношений между Отцом и Сыном (а также Духом) на "межбожественном" уровне (стр. 54).

Существует Один Бог, как ousia в трех отдельных ипостасях. Мы увидели (в раб. Избранные как Элогим [001]), что Платонистический термин ousia и термин Стоиков ипостаси означают приблизительно одно и то же.

Теология Василия из Кесарии и Григория из Ниццы, его брата, и Григория из Нацианзия:

была создана преимущественно согласно теологи Эуномия. Эуномий также был Кападоканцем, а на протяжении короткого времени был епископом Сизии. Он был неоарианцем, рационалистом, который, как и Аэтий верил в безоговорочное подчинение Сына Отцу (heterousios). Для Эуномия, как для Ария, Бог - это простая единая эссенция. Но Эуномий создал дальнейшие последовательности для этой, по сути, Арийской предпосылки. Согласно Эуномия, Бог преимущественно неотносителен, Бог не может общаться с божественной природой, Бог не может порождать что-нибудь из божественного естества. Поскольку Сын создан или рожден (gennetos) энергией, Сын не может состоять из той же субстанции, что и Отец. Таким образом, нет смысла, даже производного смысла, в котором бы божественность Сына могла быть утверждена.

Второй, Арий, верил, что хотя Бог и является непознаваемым, божественный Сын делает непознаваемого Бога доступным для понимания. Эуномий верил, что человеческий ум способен понять самое естество Бога. Его имя для Бога - Агеназия: Непорождаемость (ЛаКунья, стр. 56).

Здесь мы подходим к разногласию. Кападоканцы неоднократно утверждали, что Бога невозможно в полной мере познать человеческим умом или языком. Григорий с Нацианзия в его Теологических Речах (отсюда и название Теолог) стоял на том, что чистота сердца и свобода раздумий есть предпосылками к познанию Бога. Даже это личное взаимодействие не дало возможности познать Божью ousia. Только действие (energeiai) и работы Бога могут быть познаны, те, что составляют обратную сторону Бога, показанную Моисею в горном ущелье в Исходе 33:23 (там же). Итак, Христос показал этим случаем, что ему было доступное только (еще) несовершенное познание Божества.

ЛаКунья утверждает:

Кападаканский ответ Арианизму* и Эуномианизму должен пониматься как протест теневой стороне мистической теологии. Следы мистической теологии Каподоканцев находим уже у их предшественников и в Среднем Платонизме. Центральная роль, отведенная мистицизму в теологии Григория из Ниццы, объединенная с его интеллектуальной проницательностью, создали могущественную оппозицию Эуномийской позиции о том, что Бог может быть познан, и Арийской позиции, что Сын был создан (genetos).Оба Григория выработали теологию божественных отношений в процессе. Но они подчеркивали, что даже если мы способны объяснить, что значит божественное родительство, такие слова, как порождаемый и непорождаемый, не выражают сути (ousia) Бога, а есть характеристиками божественных ипостасей, отношения Бога к нам. Название "Отец", например, не дает никакой информации о природе или качествах божественного отцовства, но показывает отношение Бога к Сыну (Лакунья, стр. 57).

Термин Арианизм применяется преимущественно для того, чтобы охарактеризовать субординистов, которые верят, что Христос был творением Отца. К ним относились Иреней, Поликарп, Павел, а постолы и даже сам Христос. Итак, ранних теологов всегда называют Арийцами или ранними Арийцами, даже не считаясь с тем, что они писали за столетия до рождения Ария. Это помогает Тринитаристам защищаться, вопреки их собственным позициям. Верным термином является Субординистский Унитаризм или просто Унитаризм.

Тринитаристы не видят или не понимают космических отношений Сынов Бога с Отцом.

Важный аспект, который выводится из итога ЛаКуньи, приведенного ниже, это что мы можем видеть не библейские предпосылки, с помощью которых Кападоканцы стараются размышлять. Например, Христос прямо утверждает, что Бог познаваем. Христос знает и познан избранниками, как он познал Отца, а Отец познал его (Иоанн 10:14). Это знание было дано Христу Отцом, когда ему была предоставлена сила положить свою жизнь (Иоанн 10:18). Божий Сын пришел и дал понимание избранникам, чтобы они смогли познать Правдивого и быть в нем, Правдивом и в правдивом Сыне Его, Иисусе Христе. Он Бог правдивый и вечная жизнь (1 Иоанна 5:20). Итак, настоящим Богом является Он, Правдивый, а его сын - Иисус Христос. Избранники существуют в обоих этих бытиях. Но Сын не является настоящим Богом, он - Сын, через которого избранники могут познать Бога. Таким образом, избранники познали Бога, хотя они раньше не знали Бога (Гал. 4:8), но пришли к Его познанию через добровольное самораскрытие Отца в Сыне. То, что можно знать о Боге, объявленное Богом (Рим. 1:19 см. Толкование Маршалла), а именно Его невидимая природа, Его вечная сила и божественность (Рим. 1:20). И это есть источником стыда для тех избранников, которые не познали Бога (1 Кор. 15:34).

Отсюда, знание условное и относительное. Оно налагается через Дух, который исследует все, даже глубины Бога (1 Кор. 2:10).

Итак, Кападаканцы неправы. Больше того, их позиция о том, что Сын непорождаемый, противоречит не только Писанию, но и логике, и вот почему они должны прибегать к Мистицизму - так как логика субординизма, так или иначе это неверно названный Арианизм, является неотразимой. Христос есть образом или eikхn Бога, первым рожденным (prхtotokos) из всего живого (см. Толкование Маршалла 1 Кол. 1:15). Отсюда, Христос - начало творения Бога (Откров. 3:14). Христос сказал это Лаодикийской церкви, так как именно в этой церкви отступничество стало очевидным в той форме, в которой оно предстанет в последние дни, в образе Беззаконного человека. Именно Неевреи не знают Бога (1 Сол. 4:5) и пожинают плоды Божьей мести (2 Сол. 1:8), и Кападоканцы так щедро демонстрируют это из позиций их мистической космологии. Вы не будете наказаны за незнание Бога, если это знания недоступно. Бог был бы в этом случае несправедливым судьей и неправым, а следственно, и не Богом.

Второй момент, который является ошибкой Кападоконцев, это то, что божественное отцовство не ограничивалось Иисусом Христом, как мы видим из книги Иова 1:6; 2:1; 38;7. Сатана также был Сыном Бога до его измены, типичным доказательством чего есть книга Бытия 6:4 и Иуд. 6 (см. роб. Власть Бога [174]).

Всем нам дано стать Сынами Бога (Иоанн 1:12; Рим. 8:14; 1 послание Иоанна 3:1,2) и отсюда сонаследниками с Христом (Рим. 8:17; Гал. 3:29; Тит 3:7; Ев. 1:14; 11:9; Як. 2:5; 1 Петр. 3:7).

Из-за того, что мы Сыны, Бог пошли дух Своего Сына в наши сердца (Гал. 4:6). Таким образом, Дух распространен через Сына к Сынам Бога во Христе.

Писание Павла является субординистским, оно и сбило из толку Неевреев, незнакомых с размещением имени относительно власти. Например, в послании к Титу 1:3 он относится к Богу, как к нашему спасителю. А в том же послании 1:4, он различает Бога Отца и Христа и относится к Христу, как к спасителю. Итак, Тринитаристы утверждают, что функция Бога, как спасителя здесь подтверждается в аспекте, известном как Сын. Это неверно. Власть Сына отделена от Отца, как мы видели в Евангелии от Иоанна 10:18. Достаточность жертвы была определена Отцом, как такая, что может быть принесена, чтобы примирить человека с Отцом. Бог определяет достаточность жертвы, как расплату перед Ним за долги.

Нет сомнений, что Павел проясняет разность между Богом и Христом. Павел является абсолютным и неопровержимым субординистом. Ни один из апостолов не был Тринитаристом, не потому, что им не нужно было разрабатывать теорию, но потому, что это богохульство.

Те, кто открыто заявляет, что познал Бога, должны доказать их знание своими действиями (Тит 1:16). Итак, закона придерживаются со знанием и любовью к Богу. Закона нужно придерживаться, так как грех - это нарушения закона (1 Иоанн 3:4), и если мы становимся сознательными после получения знания правды, тогда отпадает потребность жертвы за грехи (Ев. 10:26). Те грехи влияют на приговор, как осквернение крови завета, которой за нас принесена жертва (Ев. 10:29).

Избранники понимают, что Христос подчинен Богу. В дальнейшем, что они будут сонаследниками с Христом, как подчиненные theoi или elohim. Они не могут вообразить себя равными Богу.

2 Фес. 1:5-8 5 в доказательство того, что будет праведный суд Божий, чтобы вам удостоиться Царствия Божия, для которого и страдаете6 Ибо праведно пред Богом-оскорбляющим вас воздать скорбью, 7 а вам, оскорбляемым, отрадою вместе с нами, в явление Господа Иисуса с неба, с Ангелами силы Его, 8 в пламенеющем огне совершающего отмщение не познавшим Бога и не покоряющимся благовествованию Господа нашего Иисуса Христа,

Наказание назначается тем, кто не знает Бога и тем, кто не подчиняется проповеди Христа. Нет сомнения, что Павел отделяет Бога от Христа в тексте 2 послания к Солунянам 1:12:

2 Фес. 1:12 12 да прославится имя Господа нашего Иисуса Христа в вас, и вы в Нем, по благодати Бога нашего и Господа Иисуса Христа.

Более детально, отступничество (apostasia) должно прийти раньше Христа, когда Человек Грешный или Беззаконный будет разоблачен, когда будет сидеть в храме naos Бога (2 Сол. 2:4) святой святых, к которой мы принадлежим. Итак, Человек Греха находится среди нас, как один из избранников. Он сидит в the naos, что принадлежит ton Theon, Элога или Элогима, ставя себя надо всем, называя и провозглашая себя Богом. Таким образом, он не является одним из избранников, подчиненных theoi или elohim. Он провозглашает себя равным Богу, чего и искал Василий путем введения тринитаристского Мистицизма.

Следующие разработки Тринитаризма, которые проводились Августином, были прямым представлением Кападоканцев, где Отец до Сына до Святого Духа изменялся в отношениях, которые были представлены как треугольник с равным размещением каждой ипостаси. Его работа De Trinitate является наиболее продолжительным обращением его теологии. Написанная в период 399-419 гг. она получила существенное влияние и возможно была изменена после прочтения автором Теологических Речей Григория Нацианзия около 413 г. (ЛаКунья, стр. 82, обратить внимание также на Шевалье). Августин старался объяснить, что:

Отец, Сын и Святой Дух создают божественное единство и созданы из одной субстанции в невидимом равенстве (ЛаКунья, стр. 82, цитируя De Trinitate 1.4.7 PL 42,824).

Схема Августина была призвана возвратиться к Богу, которого отображает душа через раздумья (ЛаКунья, стр. 83). Итак, его также не минули мистические раздумья.

Стараясь понять всех апостолов второго столетия, не говоря уже о первом, Церковь думала, что Сын и Дух являлись Старозаветным theophanies - например, что Сын являлся Патриархам (Новатиан Трактат о Троице, также цитированный ЛаКуньей, стр. 83, но см. также раб. Избранные как Элогим [001] и Проявление Бога Раздел 1 - Старинный Монотеизм [G1]).

Современная позиция состоит в том, что все трое, Отец, Сын и Святой Дух, появлялись на Синае, так как, на самом деле, Бог есть чистой мыслью и выражается через Сына как логос. Это неверно толкует природу Святого Духа и путь, которым он действует в Сине и, фактически, накладывает Божественность на Сына.

ЛаКунья доказывает, что Ариане толковали тексты отлично от этого, если Сын появлялся без Отца, это может показать различие в их природе (стр. 83). Мы допустим, что она это относила к Унитаристам вообще, поскольку термин Ариане ограничивает природу исследования. Доводы ранних теологов были абсолютно ясными и точными. Христос был творением Отца, и, на самом деле, первом актом творения, а потому - началом. Это позиция Библии. А именно Афанасийцы и позже Каппадокийцы изменили эту структуру вопреки Библии. Итак, вот почему защитники Каппадокийцев в церквях, основанных на Библии, ловятся на абсурдной позиции отрицания буквальной цели Библии. Процесс Теологов и неоБуддисты в Христианстве стараются утвердить монистскую структуру, где Божество является вечной и неделимой каплей.

Настоящими последователями системы главного направления являются Гностики или, обратно, Гностицизм является настоящим наследником Христианской традиции.

На тех же, кто не любит правды, Бог нашлет непреодолимое заблуждение. Маршалл перевел это как действие ошибки, поскольку они будут верить вранью. Это сделано так, что те, кто не верил правде, будут осуждены. Таким образом, неудача в познании природы Бога есть существенным основанием для осуждения в последние дни и основанием, по которым назначаются избранники. Тем же, кто не весьма старается выучить и распознать правду, будет предоставлено дальнейшее заблуждение, так что они впадут в исправление или krithхsin второго воскресения. Приказано так, что избранные не пойдут слепо за человеком в последние дни. Они должны изучать и доказывать Писание и доктрины, которым также должны старательно учить.