Христианские Церкви Бога
[110]
Теория справедливой войны
(Издание 1.0 19950429-19991009)
В рамках данной статьи автор приводит исторический и философский анализ теории "справедливой войны", которая отражает воззрения Августина Иппонского и религиозной жизни католической и православной церкви после пятого столетия. Автор раскрывает смысл папской буллы "Unam Sanctam" и обосновывает положения справедливой войны, концепцию церкви как исключительного, единого органа, вне которого спасение невозможно. История доктрины вплоть до нашего времени имеет огромное значение для христиан, которые уделяют особо пристальное внимание службе в армии или способам ведения войны.
Христианские Церкви Бога
PO Box 369, WODEN ACT 2606, AUSTRALIA
E-mail: secretary@ccg.org
(Авторское право ã
1995, 1999 Вейд Кокс)Данную статью можно свободно копировать и распространять при условии сохранения ее цельной структуры и исключения всяких изменений в ней. При этом копия должна иметь соответствующую надпись. Также необходимо указать имя и адрес издателя. За получение копии данной статьи плата может не взиматься. Разрешается приводить короткие цитаты в критических статьях и обзорах в рамках закона об авторском праве
.Данная статья доступна на странице всемирной сети интернет:
Теория справедливой войны
До реформации римская католическая церковь пыталась оправдать те преступления, которые она совершала, при помощи выдуманных, подложных теологических теорий. Большая часть этих измышлений представляла собой изыски философско-теологической экзегетики, авторы которой желали найти сколько-нибудь подобающее объяснение действиям церкви, так чтобы эти действия хотя бы отдаленно можно было согласовать с Новым Заветом. Аргумент постреформационной эпохи получил название теории "справедливой войны". Содержащие доктрину положения не могли быть приняты полностью, поскольку некоторые допущения были заимствованы из патристической литературы. Для реформаторов авторитет Священного Писания уже сам по себе был незыблем, так что оставалось лишь популяризовать теорию справедливой войны с тем, чтобы ассимилировать ее в ценностную
систему тогдашних мирян. Чтобы полностью понять происхождение этой теории, нужно знать исторический контекст той эпохи.Спор между афанасианами и арианами стал причиной суровых преследований как со афанасиан, так и со стороны ариан (несколько позже). Готы и вандалы были так называемыми “арианами” (появление готской библии датируется не ранее, чем 351 годом). Споры возникали и позже, когда императрица Плацидия послала готов и вандалов для того чтобы подавить восстание в Бонифации в Африке в 427г. Их сопровождал Максиминий, епископ-унитарий (также арианин). Августин был вынужден публично выступить в защиту афанасианской партии в 428 г. Как Арий, так и Афанасий не были приглашены синодом на александрийский собор в 321 г. и собор в Тире в 335 г. История конфликта требует слишком обстоятельного изложения. Однако, так или иначе, этот конфликт послужил стимулом для образования множества теорий и доктрин, одной из которых стала теория "справедливой войны".
Церковь предпринимала самые решительные шаги, чтобы отставить за собой право осуществлять контроль гражданского и военного судопроизводства, т.е. вопреки христианской доктрине. Учение нужно было пропагандировать. Первый всеобъемлющий критический, основанный на Библии, взгляд на военную власть находим в трудах Августина, североафриканского мыслителя, принявшего христианство и получившего образование в Пунии. Он немного знал древнееврейский язык, а также латынь. С 373-383 г. н. э. он стал разделять взгляды приверженцев манихейства и философов-платоников. У него была наложница, которая родила ему сына в
372 г. н. э. Он принял повторное крещение в 387 г. и стал афанасианином. Амвросий Миланский, а также Феодосий захватили власть над Римской Церковью (в 381 г. н. э.). Эти люди действовали в интересах афанасианской партии. Их сотрудничество с Августином носило деловой характер, и был очень важен для укрепления этого вероучения. На то время, такой политико-религиозный курс целиком оправдывал себя.Амвросий Миланский и Феодосий захватили власть над Римской церковью и стали действовать в интересах афанасианской общины. Так в 381 г. они созвали Собор в Константинополе. Содружество Амвросия и Августина благотворным образом повлияло на последующее утверждение этого вероучения, которое на то время, безусловно, считалось вполне разумным и обоснованным. Феодосий подавил язычников после того, как он нанес поражение Евгению. Это произошло в сентябре 394 г.
Августину пришлось публично выступить в защиту партии афанасиан в 428 г. н. э. Совершенно точно, что готы и вандалы, которые были сторонниками унитаризма воевали с афанасианами (позднее, римлянами) Католической конфессии. Период мира продолжался лишь с 435 по 439 гг. 429 г. ознаменовал захват и оккупацию Рима. Это было сделано якобы по просьбе императрицы Евдоксии, которая попросила Гензериха освободить ее от ненавистного ей брака с императором Петронием Максимом.
В общем, человеком, который впервые сформулировал теорию справедливой войны, был Августин Иппонский (Аврелий, Блаженный).
К своему ужасу он видел Рим захваченным германскими варварами в 410 году, отчего был глубоко потрясен и озабочен угрозой гибели цивилизации. (Западная Римская империя пала в 476 г, несмотря на попытки спасти ее.) Может быть именно поэтому он так упорно защищал и настаивал на участии христиан в войне. Это он предложил и разработал понятие "справедливой" войны, что усыпило совесть многих и многих христиан!
Христос учил Своих последователей быть готовыми умереть, но не защищать себя. Но это учение Нового Завета было большей частью забыто после того, как Августин направил Церковь на участие в "справедливой войне". Католические монахи и монашки должны еще были следовать учениям Нового Завета, но остальные члены церкви вполне могли участвовать в войнах.
Августин создал и начал проповедовать учение о так называемой "справедливой войне". К сожалению, в дальнейшем это стало общим принципом большей части христианской Церкви. Напомним, что цель и задача войны, по Августину, — восстановление мира и обеспечение безопасности. Законные власти, считает он, являются исполнителями божественной воли, непостижимой для человеческого разума. Таким образом, государь перед лицом бога является единственным ответственным за все то зло, которое совершается в ходе войны. Это чудовищное бремя ответственности ложится на всякого, осуществляющего власть.
Августин первым высказался по более радикальному вопросу, если взглянуть на него сегодняшними глазами: различие между справедливым и несправедливым миром. Августин проводит различие между, с одной стороны, "миром земным", к которому стремятся все люди, в том числе и посредством войны, и "миром истинным с другой, который является частью истинного порядка вещей, имеющего много ипостасей.
С одной стороны, "мир телесный", с другой -"мир гармонии". Истинный же мир - это "мир небесный", ибо "земной, мирской мир" является иллюзорным, несовершенным. Христианин же должен, по Августину, искать совершенного и истинного мира -"мира божьего". Именно такой мир и является целью жизненного пути истинного христианина. Однако поскольку условием существования человека в земной юдоли является постоянная греховность, постольку никакой частичный мир не может заменить собой мира истинного и целостного. Таким образом, война как зеркало естественной несправедливости и греховности человека - его обычное состояние при совершении жизненного пути на земле.
На протяжении двух веков христианам, уличенным в ратных деяниях, грозило немедленное и безоговорочное отлучение от церкви. Но в то же время, лишь христиане могли служить в армии. В этой связи Амвросий и Августин разработали теологическую доктрину, якобы оправдывающую насилие в случае войны. Они столкнулись с серьезной дилеммой: либо христианин будет соблюдать предписание о неучастии в каком бы то ни было акте насилия, либо он возведет крепость для жертв несправедливости
Теория войны стремится разрешить это противоречие. Существует несколько версий этой доктрины. каждая из которых базируется на различных нравственных критериях. Однако есть два типы так называемых универсальных критериев. Первый “Jus ad bellum“ помогает вникнуть в суть вопроса о справедливости войны как таковой. Второй — “Jus in bello", — дает нам представление о том, каким способом следует вести войну. Война должна быть выиграна и жизни невинных людей должны быть сохранены.
Пацифисты, однако, высказывают несколько, по их мнению, целесообразных допущений об этой теории. Войну никогда не рассматривают как акт добра и никогда не восхваляют. Если мы и имеем дело с насилием, то оно, безусловно, должно быть рассмотрено в рамках учения Христа о смирении. Не смирение должно быть оправдано, а насилие. Те же, кто ищет насилия, должны сполна ответить за свои действия перед Богом и найти достойное оправдание перед Его лицом.
В этом отношении довольно примечательным кажется то, что даже после узаконения теории "справедливой войны" убийство во время ведения боевых действий по-прежнему продолжают грехом. В знак напоминания об учениях ранней церкви, она сама продолжает налагать епитимью на убийство, даже если речь идет о вполне правомерной самозащите. В конце четвёртого века Василий сказал: “Солдат с нечистыми руками подлежит отмежеванию, (т.е. люди прекращают с ним общаться на протяжение: прим. перев.) трех лет“. Священнику строго запрещено проливать кровь.
Современное гуманитарное право устанавливает, с одной стороны, надлежащее равновесие между гуманитарными идеалами, а с другой — проводит различие между jus ad bellum (правовые предписания, определяющие обстоятельства, при которых разрешается прибегать к оружию и применять санкции по отношению к агрессору) и jus in bello —
правила войны, которые определяют условия ведения войны. В числе важнейших — вопросы, связанные с правом объявления войны.Чтобы более подробно разобраться в этой проблеме и узнать этимологию взглядов на насилие, на необходимо рассмотреть некоторые положения Августина, а затем Фомы Аквинского. Мы проверим, насколько точны и последовательны их взгляды, а затем сравним их с положениями папской буллы
Unam Sanctam. С этой позиции будет рассмотрена современная теория справедливой войны.Августин отрицает индивидуальную самозащиту. В то же время он считает, что долг христианина — любым способом защищать третье лицо: "...кто не избавляет своего союзника от обиды, - буде имеет к тому возможность, - столько же виноват, сколько и тот, кто наносит эту обиду. Вот почему и Моисей свою воинскую храбрость проявил в защите притесняемого: так, когда он увидел еврея, обижаемого египтянином, он подвигся на защиту и, поразив египтянина, скрыл его тело в песке. Также и Соломон говорит: "Спасай того, кого ведут на смерть"." Любой
человек, который нуждается в помощи, - для христианина является его ближним. Тем, за кого он обязан "положить свою душу" (ср. притчу о "добром самарянине").Итак, дилемма безопасности и смирения составляет суть конфликта в рамках веры. Августин делает следующие заключения:
Но неприкосновенность града Божия по природе своей не может длиться вечно, но лишь в вере. Так, не подлежит сомнению, что поелику защита прейдет, коль скоро вера исчерпает себя в людях.
Также:
Все же естественный порядок, направленный на мир и благополучие человека, требует от монарха власти начинать войну, если он считает, что это разумно. Тогда солдаты должны исполнить свой военный долг и действовать в интересах благополучия своего государства.
Он формулирует крайне необычный вопрос:
Почему война означает зло? Разве это не смерть людей, которые вскоре погибнут в любом случае ради того, чтобы другие могли жить в мирном повиновении? Это попросту подлый страх, а не религиозное чувство.
В ответ на этот тезис напрашиваются два возражения
.Первое состоит в том, что подобные положения совершенно противоречат библейским заповедям. Более того, автор пытается претворить в жизнь идею о том, что временный правитель может отдать приказ о совершении действия, противоречащего библейскому закону.
Второе возражение заключается в следующем: если принять тот аргумент, что смерть некоторых людей во имя спокойствия других приемлема, то, тем самым мы принимаем ряд других доктрин; умерщвление по экономическим причинам безнадёжно больных, казнь на основаниях доктрины и даже расизм.
Августин пытается перечислить действительные проявления зла в войне, такие как: любовь к насилию, мстительная жестокость, ярость и непримиримая вражда, упорное сопротивление, жажда власти и др.
Все эти возражения находят свое отражение в Jus in Bello (Справедливость в войне) и на основе принятых положений нам становятся ясны ограничения, лежащие на каждом из участников. Августин приводит цитату из книги послания римлянам 13:1
Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога, так что праведный человек может оказаться во власти нечестивого царя, но он может бороться, имея на это две причины. Вот они:Если такова воля Божья, если царь отдаст приказ, противоречащий Писанию, но солдат освобожден от долга, поскольку его обязанность как военного в том, чтобы подчиняться приказам.
Далее Августин задает следующий вопрос Сколь долго может оставаться безгрешным тот, кто продолжает воевать во имя Бога? Во время Нюрнбергского процесса многие ответы всплыли сами собой.
Христианское мышление и практика исходит из резко негативной позиции по отношению к воинской службе и насилию. Однако существует иная, более либеральная точка зрения, сторонники которой утверждают, что христиане могут убивать при определенных обстоятельствах. Это положение истолковывают по-разному. Есть церковное пророчество, в котором указаны основные изменения в "развитии" теологических христианских догм. Мы должны понимать, что церковь уклонилась от пути истинной веры, поэтому ей нужно время, чтобы полностью очиститься от скверны и нечестивых а, порой, и злонамеренных помыслов.
Со временем христианство стало преобладать, и в ходе историко-социального развития церковь преобразовалась в политический аппарат, члены которого несут политическую ответственность за своих подопечных. Меньшинство предпочло держаться в стороне от оплота христианства. Такая позиция предполагает следующее: те, кто намеренно отказываются от бремени власти и признают собственную слабость, немало рискуют остаться за бортом корабля истории и утратить способность сопротивляться силам зла. Вопрос выбора между "этикой убеждения" и "этикой ответственности" имеет самое прямое отношение к эпохе реформации в 16 веке. В некоторых отношениях протестантизм довольно близко подошел к пророческому толкованию истории. За точку отсчета реформаторы взяли идею о том, что церковь имеет право на ошибки, и все происходящее находится в необходимом согласии с волей Божьей. Принцип “sola scriptura” подразумевает ,что есть критерий для измерений развития доктрины и практики. Церковь не может оправдать саму себя. Более того, она нуждается в постоянных изменениях. В первых столетиях и в эпоху раннего средневековья церковная догматика принимала несколько иные формы, нежели сейчас. Однако это не распространялось на позицию в вопросе насилия и смирения. Когда христианство стало официальной религией и стало частью государства, устрой и догмы церкви также приобрели более ярко выраженный иерархический и сакраментальный характер.
Принципы Реформации "Вера и Священное Писание едины" противоречили этим нормам. Так, реформаторы отвергали "посредническую" функцию священников и святого причастия.
Во время Реформации были люди, которые пошли дальше. Они заявляли, что баптизм не может найти своего оправдания. Эти радикалы (так называемые анабаптисты) желали оспорить политику Константина. Примечательно, что они пришли к тому же самому выводу, что и древняя церковь, т.е. христиане не имеют право убивать…
Августин воспринимал войну как трагедию, как несчастье, как следствие греха… Христианству чужд утопизм. Оно не пытается реализовать идею Царства Божьего на земле с помощью далеко не совершенных средств этого мира. Здесь и сейчас Царство Небесное может возникнуть только в человеческой душе.
Касаясь проблемы преодоления насилия в человеческой душе и в отношениях между людьми, раннехристианские авторы прежде всего обращались к земной жизни Иисуса Христа. Тертуллиан указывает, что сам Иисус Христос не только не позволил Петру встать с мечом на свою защиту, но и вернул здоровье Малху, которому апостол отсек ухо. "Значит, Он и на будущее осудил применение меча..." ("О терпении")…
Тертуллиан настаивает на буквальном следовании Нагорной проповеди: "...кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую". "Пусть наглость устанет от твоего терпения, пусть каждый удар обернется для нее болью и бесчестием. Чем больше придется терпеть подлость ударов, тем сильнее будет для обидчика наказание Господне. Ведь оно последует от Того, ради Которого ты терпишь". "Какую честь воздадим мы Господу Богу, если присвоим себе право суда и защиты?" и далее: "Почему мы верим, что Он - Судия, если не верим, что Он и Мститель? Ведь Он Сам обещает нам, говоря: "У Меня отмщение и Я воздам"… Поэтому христианину запрещена месть.
В 1155 году король Швеции Эрик отправил упсальского епископа Хенрика в первый крестовый поход на языческую Финляндию, расширяя сферу влияния христианства и увеличивая свою государственную и экономическую власть. Епископ Хенрик словом божьим старался обратить карелов в новую веру, но они не желали
предавать своих древних идолов и, как следствие, подчиняться Швеции. В 1156 году епископ Хенрик был зарублен топором...В 1220 году главой финской церкви стал английский епископ Томас, возглавивший очередной крестовый поход в Карелию...
Война в любые времена сопровождалась убийством, которое в большинстве конфессий и идеологических систем считается недопустимым. Поэтому они постоянно были вынуждены прибегать к различного рода ухищрениям, оправдывающим войны причинами высшего: божественного (война священная) и земного (война справедливая) порядка. Средневековье в этом отношении выступает как один из интереснейших и наиболее показательных периодов. Это была эпоха и наивысшего влияния христианской религии на общество в целом и идеологию в особенности, которая подчеркивала безусловное превосходство мира над войной, и в то же самое время эпоха постоянных военных столкновений, так что фигуры рыцаря и монаха стали для нас надежным символом того времени.
Именно разработка понятия справедливой войны была результатом стремления согласовать реальное положение вещей с общественным идеалом мирного существования. Понятие при этом должно было быть достаточно широким, чтобы под него можно было подвести большую часть из имевших место войн, чтобы они не выглядели чем-то исключительным. Понятие приобрело свою законченную форму в XIII в. в трудах Лаврентия Испанского, Иоанна Тевтонского и св. Раймонда из Пеньяфорта, который отвел ей место в своей "Сумме случаев" ("Summa casibus"): "Отмечено, чтобы война считалась справедливой,
требуются пять условий: лицо (persona), объект (res), причина (causa), дух (animus) и власть (auctoritas). Лицо: пусть это будет светское лицо, которому дозволено проливать кровь, а не духовное, которому это запрещено, кроме случая настоятельной необходимости. Объект: пусть это будет защита достояния или родины. Причина: пусть война будет начата по необходимости, чтобы в результате сражений был добыт мир. Дух: пусть ни чувство ненависти, ни желание отомстить не воодушевляют воюющих. Власть: пусть война будет объявлена именем церкви, в первую очередь если предстоит сражаться за веру, или именем принца. Если же какое-либо из этих условий не будет соблюдено, пусть война будет объявлена несправедливой".На протяжении всего средневековья представление о справедливой войне остается неизменным. Так, Пьер де Гро в трактате "Сад благородных" воспроизвел все критерии, присутствовавшие в произведении св. Раймонда, кроме, быть может, "лица". Причина этого кроется, очевидно, в том, что в беспокойные XIV-XV вв. клирики частенько бывали вовлекаемы в политические междоусобицы без необходимости, которую можно было бы счесть настоятельной. Кроме того, понятие "справедливой войны" послужило для кардинала из Остии Генриха из Суз основанием для определения семи типов войн, четыре из которых являются справедливыми и дозволенными, а три - несправедливыми и недозволенными, прежде всего для властей, которые их объявляют. Эта классификация находится в его трактате "Золотая сумма" ("Summa aurea").
Первой в списке следует т. н. "римская война", которую верующие ведут с неверными, "...эта война - справедливая, и я называю ее римской, ибо Рим есть голова и прародительница нашей веры". Следом "война судебная", война между верующими, из которых одни подвластны законному государю, а другие не являются в полной мере врагами, но мятежниками или уклоняющимися. И эта война является дозволенной. Война, которую ведут эти мятежники, называется им "войной надменной". Третий тип дозволенной войны - та, которую ведут власти, имеющие на это законное право и в законных формах. Далее автор указывает на два типа войны недозволенной: "война своевольная", в которую вступают христиане друг с другом по одному своему авторитету без санкции авторитета, имеющего на то право; и "война безрассудная", заставляющая христиан сражаться против властей, ведущих с ними законную войну. Последней в трактате Генриха из Суз стоит дозволенная и необходимая война против войны своевольной, иными словами, противостояние агрессору, поскольку "всегда дозволяется встречать силу силой"
. Разработка принципов "справедливой войны" встречается и в других произведениях общественной мысли позднего средневековья. В результате этого процесса общественное мнение получило возможность примирить реалии времен Столетней войны и Великого раскола с традиционными христианскими ценностями.Чтобы избавить римскую церковь от философской дилеммы, Фома Аквинский, ведущий догматик того времени взял работу Августина и на ее основании выдвинул ряд вопросов. Ответ на вопрос номер сорок был выхолощен и затем вылился в доктрину праведной войны, которую взяли на вооружение не только афанасиане, но и весь западно-христианский мир.
Фома Аквинский сформулировал следующие вопросы:
1. Допустимы ли некоторые войны?
2. Позволительно ли воевать духовенству?
3. Существует ли оправдание для воюющих сторон?
4. Можно ли воевать в праздники?
Отвечая на первый вопрос, Фома Аквинский ясно, хотя и не полностью дает понять греховность войны в праздник. Для подобного суждения у него есть следующие основания:
А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую
.Эта же мысли находит свой отклик у Павла, который говорит нам (2Кор. 11:20).
вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо (хотя он сам был слишком слаб для этого).
Эта мысль была высказана после мысли о том, что Сатана заставляет ангела света и своих слуг скрываться, выдавая себя за ангелов праведности (стих 12-15). Следующий отрывок крайне важен для понимания вопроса войны и заглаживания обид.
2Коринфянам 11:12-21
12 чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы.
13 Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых.
14 И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света,
15 а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их.
16 Еще скажу: не почти кто-нибудь меня неразумным; а если не так, то примите меня, хотя как неразумного, чтобы и мне сколько-нибудь похвалиться.
17 Что скажу, то скажу не в Господе, но как бы в неразумии при такой отважности на похвалу.
18 Как многие хвалятся по плоти, то и я буду хвалиться.
19 Ибо вы, люди разумные, охотно терпите неразумных:
20 вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо.
21 К стыду говорю, что на это у нас недоставало сил. А если кто смеет хвалиться чем-либо, то (скажу по неразумию) смею и я.
И снова в послании римлянам 12:19
Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь
.в. Все, что не является добродетелью — грех. Поскольку война есть противоположность миру, она греховна.
г. В четвертом высказывании Фома Аквинский усматривается позиция современной церкви, которая объявляет вне закона военные турниры. Считалось, что убитые во время поединков не могут обрести царство небесное. Следовательно, если греховны военные учение и упражнения, то война греховна как самоцель. Фома Аквинский считал, что "Добродетель — это то, что делает хорошим того, кто ее имеет". Поэтому это тем большая добродетель, чем больше она делает человека похожим на Бога. Но это как раз и делает милосердие: Писание говорит о Боге, что "его милосердие превышает все его дела". Господь утверждает в Евангелии: "Будьте милосердны, как милосерден Отец Ваш". Поэтому милосердие — наибольшая из добродетелей.
Как мы видим, речь шла о ветхозаветных и некоторых новозаветных предписаниях, которыми пренебрег Августин.
Суть его аргумента заключается в необходимости подчинения гражданским "мирским" властям, назначенным Богом, ибо они владеют мечом и исполняют волю Божью, наказывая нечестивцев. Если отдельно взятый человек не может осуществлять власть, то группы христиан могут осуществлять гражданскую власть, прибегая к оружию.
В опровержение этой точки зрения можно привести комментарии Христа в Евангелие от Иоанна 18:36, т.е. царство не от сего мира. Таким образом, обнаруживается очевидная необоснованность теории Акивната или Августина. Чтобы избежать подобного ответа, Григорию и церкви потребовалось провозгласить царство небесное на этой земле, оплотом которого была Римская Католическая Церковь, а Папа Римский наделял себя полномочиями викария Христова.
Это заявление в высшей мере бессмысленно по следующим причинам:
Во-первых, пророк Даниил 2:44 говорит нам, что в последние дни десяти царей, Отец Небесный установит нерушимое вечное Царство. Но падут иные царства, и придет конец им. Суть в том, что верховная власть не перейдет к другим людям. Христос есть камень и все царства, о которых идет речь в пророчестве, будут упразднены навеки. Уже сам факт наличия многих, борющихся между собой народов, идет вразрез с теорией отцов римской церкви.
Во-вторых, из книги Откровения мы видим неизбежность тысячелетнего царствования Мессии. Римская Церковь считала, что именно ее царство и есть то самое, библейское, которое будет длиться согласно пророчеству. Аквинат, безусловно, посчитал, что конец света состоится в 1590 г., после чего последует суд и воскресение. Насколько нам известно, в 1590 г. не произошло ничего похожего. Откровение истолковывали по-иному так, чтобы оно совпадало с намерениями Католической церкви, а некоторые части Священного Писания, такие, как, например, книга пророка Даниила 2 и 11 вообще были "благоразумно" изъяты из канонического текста.
Фома Аквинат изложил три существенных пункта, имеющих отношение к проведению Справедливой войны:
1. Власть суверенов, по приказу которых объявляют начало войны (решающее слово принадлежит представителям верховной власти).
2. Необходимы законные основания. Августин считает, что достаточным основанием для начала войны может быть месть за обиду или же наказание в том случае, если правонарушитель отказывается компенсировать причиненный им ущерб или убытки. Это явствует из слов Христа, приведенных в Евангелие от Матфея 5:38-42, так что нам удается лишь удивляться тому, как Фоме Аквинату удалось хитроумно соединить несколько требований в одном постулате.
Матфей 5:38-42
38 Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб.
39 А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;
40 и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду;
41 и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.
42 Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся
(RSV).Идея войны подразумевает, что она оправдана, ибо то, ради чего она ведется (скажем, собственность) компенсирует прогнозируемые потери во время боевых действий. Глядя через призму истории, мы понимаем, что эта посылка абсолютно неверна. Ложность этого утверждения была также
очевидной во времена Фомы Аквинского, т.е. в то время, когда он работал над этими тезисами. Подобные посылки (включая и третью) были изначально направлены на то, чтобы оправдать всевозможные крестовые походы.3. Благие намерения. Воюющие стороны обязаны в первую очередь думать о добре и действовать соответственно и избегать зла. Фома Аквинский по-новому формулирует аргумент Августина:
Верующие в Бога считают войны шагом к заключению мира, который предпринимается не из тщеславия, не из жестокости, но с целью установить мир и победить зло во имя добра.
Итак, Фома Аквинат полагает, что даже при соблюдении первых двух условий, войны все равно могут быть несправедливыми, поскольку намерения воюющих не направлены на добро. Соображения Августина о намерениях и методах ведения войны рассматриваются за рамками данной категории, таким образом, соображения по поводу Jus in Bello, принятые (одобренные) властью, могут выступать как критерии Jus ad Bellum.
Аргумент Августина "обнажить меч" означает взять в руки оружие и пролить кровь без разрешения на то начальника или другого представителя власти, наделенного соответствующими полномочиями. Таким образом, Аквинат оспаривает положение об обнаженном мече верховной властью; или же публичное лицо в стремлении к справедливости, назначено властью, так сказать, Богом, и посему человек не должен нести наказание.
Он настаивает на том, что даже те, кто несет меч во грехе, не всегда погибают в битве, но они умрут от меча, поскольку они получат свое наказание за обнажение меча. И эта кара продлится вечно, если они не раскаются.
Аргумент Фомы Аквинского не имеет библейских оснований, более того, он противоречит тому, что написано в Священном Писании.
В трактате “De regimine principium” (“О правлении властителей”) Фома Аквинский говорит “о праве восстать против государственной власти. Он даже перечисляет несколько ситуаций, когда восстание может осуществиться, а именно: а) если власть выступает против законов Бога и элементарных моральных принципов, в этом случае подданные должны отказаться повиноваться ей; б) в случае превышения властью ее компетенции, например установления чрезмерных налогов... и в) случай очень специфический, когда правитель, избранный легально, начинает поступать несправедливо.
Аквинат "закрывает глаза" на идею крестовых походов или Священной войны. Он поступает явно в интересах патристики и святых отцов церкви, однако он довольно уместно цитирует Христа в Евангелии от Матфея 26:52 "возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут" (в Вульгате вместо
"scabbard" написано "в его место"). Антропоцентризм Фомы Аквинского довольно четко проступает в отдельных местах. Так, Аквинат указывает, что три возражения могут существовать против права человека убивать животное. Первое - это то, что Бог создал всех живых существ и поэтому они должны быть сохранены. Второе - это то, что лишать животное жизни - это убийство, а всякое убийство - это грех. И третье - поскольку в Законе Моисеевом убийство быка или барана другого человека является преступлением, за которое положена смертная казнь, то из этого следует, что убивать животное грешно. И Фома Аквинский указывает, что эти три возражения недостаточно серьезны и их можно опровергнуть. Он утверждает, что нет греха в том, чтобы использовать вещь для той цели, для которой она создана. Далее он говорит, что порядок вещей таков, что менее совершенные используются более совершенными. В процессе возрождения новых поколений природа идет от несовершенного к совершенному. И поэтому ничего нет грешного в том, что человек использует растения для пользы животных, а животных для пользы человека. Что касается убийства животного, принадлежащего другому человеку, то Фома Аквинский говорит, что здесь речь идет только о собственности другого человека, и поэтому оно является незаконным. Фома Аквинский считает, что, поскольку животные неразумны, даже сострадание распространять на животных неправильно, так как сострадание подразумевает своего рода дружественные отношения к объекту сочувствия. Опровергая эти три возражения, Фома Аквинский считает, что человек имеет право убивать животных.
2Коринфянам 10:4
Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы
. (RSV)На основе текста Навина 6:4 Аквинат оспаривает право священников сопровождать войска к месту битвы, даже если они сторонятся поля брани. Кроме того, Фома настаивает на том, что долг священников советовать и увещевать иных людей, чтобы они участвовали в Справедливых Войнах, но им самим запрещено браться за оружие, не потому, что это грех, а потому что священникам не подобает так поступать.
Аквинат также утверждает, что хотя участие в Справедливой Войне похвально, все равно священникам не приличествует ратный труд по той же причине, по которой был бы предосудительным брак для давшего обет безбрачия.
Итак, если несправедливое правление вершится только одним, который стремится извлечь из правления свой интерес, а вовсе не благо для подвластного ему множества, такой правитель зовется тираном (каковое наименование производится от “силы”), потому что, как известно, он угнетает мощью, а не правит по справедливости, отчего и у древних могущественные люди назывались тиранами. Если несправедливое правление вершится не одним человеком, а немногими – оно называется олигархией, т. е. это главенство немногих, когда, как известно, немногие подавляют плебс ради обогащения, отличаясь от тирана только количеством. Если же несправедливое правление осуществляется многими, это именуется демократией, что означает засилье народа, когда люди из простого народа подавляют богатых. Таким образом, весь народ выступает как один тиран. Подобным же образом следует различать и справедливое правление. Так, если управление осуществляется каким-либо множеством – это называется “полития”, например, когда множество,
состоящее из воинов, главенствует в городе-государстве или провинции. Если же управление осуществляется немногими, но обладающими превосходными качествами людьми, правление такого рода называется “аристократия”, т. е. лучшая власть, или власть лучших, тех, которые оттого и называются оптиматами. Если же справедливое правление осуществляется одним, он правильно называется царем.
Навин 8:2
сделай с Гаем и царем его то же, что сделал ты с Иерихоном и царем его, только добычу его и скот его разделите себе; сделай засаду позади города. (RSV)
В отличие от Августина Блаженного, говорившего, что государство это наказание за первородный грех, Фома Аквинский говорит, что человек по своей природе есть “животное общественное и политическое”. В людях изначально заложены стремление объединяться и жить в государстве, ибо индивид в одиночку не может удовлетворить свои потребности. По этой естественной причине и возникают политические общности (государства). То есть Фома Аквинский утверждает, что государство - это природная необходимость человека жить в обществе, и тем самым выступает продолжателем Аристотеля.
Аквинат, на основе апокрифического произведения (1Маккавеев гл. 41) заключает, что вести войну в праздники вполне правомерно. Вероятно, поэтому это лжебиблейское писание было включено в католический канон.
Ему хорошо известно о том, что Исаия 18:3 запрещал бить кулаком и т.д. в постный день, но он путает эти праздники с субботами. В своем самом изысканном суждении, которое поражает своим изяществом лжи, он, на основе Евангелия от Иоанна, свидетельствует, что поскольку Иисус исцелил человека в день субботний, мы можем рвать друг друга на куски в этот день, дабы защитить благосостояние истинно верующих. По его же утверждению, не воевать в данном случае означало бы искушать Бога
.Католическая доктрина обнаружила свою зависимость от умствований этого священника. Так на соборе в Тренте "Сумма богословия" наряду с патристическими трудами и буллами была признана равной Священному Писанию. Таким образом, речь шла о трех столпах католической веры (см. католическую энциклопедию ст. Фома
).Unam Sanctam
Писаниях ясно выражается, что человек может быть воином, и при этом иметь спасение. В Писаниях ясно видно, что, например, блудница или вор должны оставить свои занятия и найти другие, потому что люди, которые занимаются этими вещами, не могут спастись без покаяния. Но ничего подобного не написано о воинах, и есть много лестных примеров воинов в Писаниях. Конечно, в Ветхом Завете были могучие герои-военные. Но даже в Новом Завете, когда воины пришли к Иоанну Крестителю, Иоанн до этого проповедал покаяние. Он преподавал крещение в прощение грехов, и сказал “принесите плод, соответствующий покаянию”. И к
нему приходили разные люди, Приходили мытари и спрашивали: “что нам делать?” Он не сказал им: “перестаньте быть мытарями”. Он сказал: “берите только то, что должно; то, что законно”. Приходили к нему воины и спрашивали: “что нам делать?” Он не сказал им “уходите в отставку”. Он сказал “не отнимайте у людей их имущества и довольствуйтесь своей платой. То есть — не пользуйтесь своей властью в свою пользу, но пользуйтесь ею, чтобы служить ближнему. И есть, затем, например, сотник, который наблюдал за смертью Иисуса, и когда он увидел, как умер Иисус, он сказал “истинно, этот человек — Сын Божий”. Только он исповедал, что надо, при распятии. Есть также сотник, который послал своих слуг к Иисусу, прося об исцелении сына. Иисус сказал об этом человеке “нигде не видел Я такой веры, даже в Израиле”. Он не сказал “если этот человек выйдет в отставку из войска, тогда будет в царствии Божием”. Или в Деян. 10, сотник Корнилий, к которому Святой Дух послал Петра, чтобы проповедовать. И пока Пётр проповедовал о Христе, Святой Дух нашёл на этого человека и на его домашних. Святой Дух сперва не объявил громким голосом “оставь войско, и тогда я сойду на тебя”. В Писании многократно показано, что быть на военной службе — значит, быть на приличном, богоугодном месте.А что, если война? Могут ли люди убивать других людей с доброй совестью? Как вы думаете? (Ну, с доброй совестью, это, наверное, вряд ли. Но, так или иначе, наверное, потому что это всё-таки война?). Мы, лютеране, как и многие другие христиане всё время говорили про справедливую войну. Один ясный пример справедливой войны — это когда на вашу страну нападает враг, и ваша страна идёт на войну, чтобы защититься. И, например, вряд ли были какие-то угрызения совести у советских, в 40-е годы, когда они защищались от немцев.
Это был явный случай, когда одна страна напала на другую несправедливо. Другой пример — когда ваша страна идёт на войну, чтобы защитить другую страну от агрессии. Это случай, когда третья сила нападает на ваших союзников. Тогда, конечно, оправданно защищать этого союзника. Много печальных примеров войны, когда не всё ясно. Когда ваша страна идёт на войну по не совсем ясным причинам. И тогда для христиан на обеих сторонах трудно. Конечно, были немцы, которые воевали за Германию во второй мировой войне — воевали, потому что это была их страна. Что им нужно было делать в этом случае? Я думаю, для многих немцев это была проблема совести. И во многих случаях им не совсем было ясно, что делала их страна и чем она занималась. Итак, бывает много случаев, когда непонятно, справедлива ли эта война, или нет. Почти всегда, когда война, и в воюющих странах есть христиане, мы слышим, как люди говорят с обеих сторон: “Бог за нас, мы победим с Божьей помощью!” Очевидно, Бог не может быть на обеих сторонах. Только Он всегда за Своих чад, за тех, кто принадлежит Ему. Я думаю, что всегда, когда воевала Америка, американцы воевали, не задавая вопросов. Когда правительство говорило “сражайтесь за нас”, американцы сражались за страну. Что же делать, когда страна начинает воевать, и вам, или вашему сыну нужно идти и воевать на войне? Только если вы совершенно точно уверены, что это несправедливая война. В других случаях, вероятно, нужно идти и служить стране. Но бывают случаи, когда даже христиане между собой разногласят, и тогда, я думаю, каждый должен следовать своей совести. Например, когда война с какой-то мусульманской страной, то можно быть уверенным, что вряд ли стреляешь в братьев по вере, в христиан.Современная теория справедливой войны унаследовала принципы, сформулированные теологами-католиками. Вот основные принципы:
1. Принцип законной власти
2. Принцип правого дела
3. Добрые намерения
4. Принцип пропорциональности
5. Принцип крайнего средства; принцип соразмерности и принцип избирательности в ходе самой операции:
6. Рациональная вероятность успеха
Справедливая война это такая война, в которой результирующее благо перевешивает зло, сопровождающее войну, и в ней можно четко различить воюющие стороны — тех, кто кровно заинтересован в войне, и тех невинных людей, кто вовлечен в нее. Но в современной войне невозможно предсказать ее дальнейший ход и, стало быть, такое различие практически установить невозможно. Следовательно, ни одна современная война не может быть справедливой, и нам всем следует быть пацифистами; хочешь мира, готовься войне. Единственный способ сохранения мира заключается в сдерживании потенциального агрессора. Значит,
надо укреплять армию и давать понять, что наша политика вовсе не исключает готовности к войне. Неизбежной частью такой политики является подготовка к ограниченным войнам, а также готовность при определенных условиях пойти на риск ядерного конфликта. В противном случае вы не избежите войны и при этом потерпите поражение; войны между великими державами несут лишь разрушение, но войны во имя освобождения порабощенных народов, особенно народов третьего мира, необходимы и, следовательно, представляют собой оправданные средства уничтожения господства эксплуататоров, стоящего на пути человечества к счастью.Само по бесстрашие оправдано, но не может быть оправдано бесстрашие по отношению к чужой жизни, к чужим страданиям. Это бесстрашие тех, кто утешает Иова, неугодное Богу. Бог сострадает, а не утешает в страданиях. Если бы и было верно, что войны больше боятся неверующие, то это означало бы позор не позитивистам, а христианам. Из осуждения мещанства и материализма вовсе не следует скакать в оправдание войны, а следует подыматься туда, где не материальное является критерием, будь то материальное изобилие или материальное обнищание. Христианин видит, что зла в мире больше, но это не делает его более терпимым к злу поверхностному, — тогда бы христианин уподоблялся гностику, презирающему материю, и не шел бы в больницу ухаживать за больными. Следует помнить, что несправедливую агрессию часто оправдывают именно тем, что враг причинил "тонкое", "нематериальное" зло, оскорбив честь — такие оправдания есть последнее прибежище людоедов. А впрочем, увы, наверное не последнее.
Истинный христианин никогда не должен забывать, что он “вне конфликта”. Он не “ в стане”, но “вышел за стан, нося Его поругание”. Не дело христианина выносить приговоры, изрекать проклятия, предавать анафеме, желать кому-то гибели. Кто способен объяснить или предсказать задачи Божественного Провидения в той или иной войне? Если война допущена Богом, как наказание, то и тогда мы не должны дать места в нашем сердце злому чувству.
Не разбираясь и не проникая в суть дела, мы легко можем погрешить даже в наших похвалах и порицаниях. Слово Божье говорит: “Оправдывающий нечестивого и обвиняющий праведного – оба мерзость перед Господом” (Притч.17гл.). И то, что “высоко у людей”, может оказаться “мерзостью перед Богом”... Поэтому в своих суждениях о враждующих будем весьма осторожны.
Опасность, грозящая христианину во время войны, – стать на сторону одной из воюющих стран или коалиций. Истинный христианин повинен знать, что оба лагеря (левый или правый) представляют собою не что иное, как “мир”, устраивающий свою жизнь и свои дела без Бога. Истинно верующий человек не может, как Лот, “сидеть у ворот города” или, как Петр, “греться у чужого костра”. Там, где нет надлежащего места Христу, там не должно быть места и тем
, кто носит Его имя!Водворит ли миротворчество мир — вопрос спорный. Но что война, тем более, проповедь войны мира не водворит — совершенно бесспорно. Да, всякая война есть не только плотская борьба, но и духовная, она требует всего человека, не только рук или мозгов. Этим оправдывали войну, но ведь на самом деле это главное доказательство порочности войны, как и всякого насилия, от инквизиции до смертной казни: нельзя насилием бороться со злом, оставаясь бесстрастным, тем более, пребывая любящим и добрым
. Насилие требует ненависти и без ненависти не поднимается рука. Война не есть чисто материальное явление, но она не есть и сверхматериальное, духовное явление — она есть явление в материальный мир сил не высших, а низших. Но простительнее сводить войну к скотству и экономике, чем возводить ее к религии.Защитники войны обвиняют защитников мира в фарисействе, в игнорировании сложности жизни и подчинении жизни слишком простым законам. Но это переваливание с больной головы на здоровую. Именно защитники войны — фарисеи, ибо они следуют простейшему закону насилия, самозащиты. Безжизненно войнолюбие, а немиролюбие, ибо принятие войны влечет за собой смерть. Так и Христа можно обвинить, что Его призыв любить врага есть изуверское фарисейство — и обвиняли.
Мир, по благодати Божией, характеризует жизнь Церкви во внутреннем и внешнем аспектах. Но, разумеется, благодатный дар мира зависит и от человеческих усилий. Дары Духа Святого проявляются лишь там, где существует встречное движение человеческого сердца, покаянно устремленного к правде Божией. Дар мира обнаруживает себя, когда христиане стремятся к его стяжанию, "непрестанно памятуя... дело веры и труд любви и терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа" (1 Фес. 1. 3). Устремления к миру каждого отдельного члена тела Христова должны быть независимы от времени и от условий жизни. Угодные Господу, (Мф. 5. 9), они приносят плоды, где бы и когда бы ни совершались. Мир, как дар Божий, преображающий внутреннего человека, должен проявляться и вовне. Его следует сохранять и возгревать (2 Тим. 1. 6), а потому миротворчество становится задачей Церкви Христовой: "Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми" (Рим. 12. 18); старайтесь "сохранять единство духа в союзе мира" (Еф. 4. 3). Новозаветный призыв к миротворчеству опирается на личный пример Спасителя и Его учение. И если заповеди о непротивлении злому (Мф. 5. 39), любви к врагам (Мф. 5. 44) и прощении (Мф. 6. 14-15) обращены прежде всего к личности, то заповедь о миротворчестве - "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими" (Мф. 5. 9)
Земные войны суть отражение брани небесной, будучи порождены гордыней и противлением воле Божией. Поврежденный грехом человек оказался вовлечен в стихию этой брани. Война есть зло. Причина его, как и зла в человеке вообще, - греховное злоупотребление богоданной свободой, "ибо из сердца исходят злые помыслы: убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления" (Мф. 15. 19).
q
